Собачья сага - Страница 29

Неожиданно он проснулся от детского крика. Но не испуганного, а удивительно радостного и раздававшегося со стороны туалета. Это показалось немного странным, но сквозь тугую пелену сна, продолжавшую смежать ему веки, он явственно расслышал повторяющееся:

— Папа, папочка, Рета хочет кушать! Она выздоровела!

Чтобы убедиться в словах дочери, Павел ощупал левой свисающей рукой пол и обнаружил, что собаки нет на месте. После этого реальность наступила быстро. Он только успел перевернуться на диване и чуть приподняться, как в комнату со стороны туалета вбежала Кристина и бросилась прямо на него, снова повалив на диван.

— Посмотри, посмотри, — радостно кричала она, — Рета сторожит свой рубец. Он так воняет! Она хочет кушать!

И, уже вскочив обратно, потянула отца за собой. Привела его в коридор.

По дороге Павел вспомнил, что совсем забыл про рубец, оставленный лежать помытым в ведре, и теперь тот стал вонять еще сильнее. Прямо у порога лежала Рета. Она сильно похудела за эти несколько дней, но глаза ее светились лукавым блеском. Всем своим видом она говорила, что теперь ее лекарство находится за дверью и она готова принимать его через каждые полчаса.

Павел позвонил ветеринару и тот разрешил покормить ее рубцом, но только предварительно отварив.

После еды все пошли гулять. Жизнь налаживалась. Рету словно подменили. Она ни на шаг не отходила от Павла. Идя рядом, заглядывала ему в глаза, словно спрашивая: «правильно ли я себя веду?»

Две недели пролетели незаметно. И Павел с грустью осознал, что общение с дочкой подходит к концу. Все прошедшее время Кристина путалась, то называя Павла «отцом», то снова переходила на «ты» или звала по имени.

Через день приехали Полина с мужем. Их самолет прилетел утром. Неприятный звонок прозвучал пронзительно и нежданно. С тех пор, как уехала мать Кристины с мужем, в квартиру никто не звонил, и они успели позабыть все неприятности, следующие за этим звуком.

Внезапное возвращение застало Павла и дочь на диване за игрой в шашки. В тот момент, когда Кристина как раз собиралась перейти в дамки и нависла над редутом противника, взяв белую фишку в руку, как гром с ясного неба раздалось дребезжание. Рета лежала на полу рядом, отрезая дорогу под стол. Игрокам ничего не оставалось, как просто замереть, повернувшись в ее сторону. Рета вскочила на лапы, оскалившись, подняла шерсть дыбом, приняв охранную стойку. Затем отрывисто рявкнула в сторону прихожей.

Обернувшись к замершим на диване хозяевам, приветливо кивнула головой, словно приглашая их последовать за ней, и устремилась к входной двери. Кристина попыталась воспользоваться открывшимся проходом под стол, но собаки уже не было в комнате и прятаться было не от кого. Тогда она просто пересела на стул.

Павел поспешил к выходу. Он снял с крючка поводок и на всякий случай пристегнул его карабином к ошейнику собаки. Полина вошла первая. Разгоряченная, загорелая.

— Ты моя маленькая, обратилась она к Рете, — соскучилась без нас! Что-то не слышу твоего настоящего лая! Что вы с ней сделали?

Павел стоял, крепко держа поводок, который изо всех сил натягивала Рета.

— Полиночка, ивозьми собачку! — прозвучал голос Ислама, стоящего на площадке с чемоданами, — Так ибудет спокойнее.

Но к тому времени возбуждение собаки прошло, и она уже лизала лицо наклонившейся к ней Полины. В коридор вышла Кристина и бросилась матери на шею.

— Мы такие молодцы, — затараторила она, — ты не представляешь. Мы с папой вылечили Рету и она теперь больше не кусается. Ты знаешь, как мы беспокоились…

В этот миг она обернулась к Павлу, и тот незаметно подал знак, прижав палец к губам, прося ее не рассказывать все сразу.

— С папой? — удивилась Полина, опуская дочку на пол и строго глядя на нее.

— С Павлом, — быстро поправилась Кристина и, посмотрев на отца, опустила взгляд в пол.

Это нежданное слово затмило в сознании Полины остальную информацию, второпях выплеснутую дочкой, и она с недоумением посмотрела на Павла, гадая, что же он такое сделал, раз дочь признала в нем отца.

— Совсем не обязательно было рассказывать это ребенку! — возмущенно произнесла она.

Полина чувствовала, что любые взаимоотношения Павла с Кристиной внесут беспокойство в ее жизнь и совершенно не желала делить дочку со своим первым мужем. Но решила не акцентировать на этом внимание, надеясь, что скоро ребенок все забудет.

— Пашенька, спасибо тебе большое, — сказала она, раздеваясь и вешая свое пальто на вешалку, — мы так с мужем устали пока летели, а еще надо все разобрать по своим местам…

— Любимая, инельзя дорогого гостя отпускат, не напоив чаем и не угостив исластями, — начал было Ислам из-за спины Полины.

Но та, резко обернувшись, прервала его речь своим взглядом, добавив:

— Не надо Пашу задерживать, у него служба. Он и так отпросился у начальства из-за нас. Спасибо тебе, Пашенька!

Павел тут же стал обуваться, а затем накинул куртку. Прижавшись к стене, пропустил Полину с мужем в комнату.

Рета не уходила. Она видела, как Павел начал одеваться и ждала, когда он наденет на нее намордник с поводком, чтобы идти гулять.

— Кристина, попрощайся с Павлом, он уже уходит, — с трудом поднимая на стол принесенный мужем чемодан, сказала Полина.

— Как… Уже? — спросила дочь, недоумевая. — Мы еще не доиграли!

Она посмотрела на мать, затем на Ислама, вносящего второй чемодан, и бросилась в прихожую.

— С тобой доиграет Ислам! — строго сказала Полина.

— Ну, он же не умеет! — возмутилась Кристина, выходя в коридор, и голос ее дрогнул.