Собачья сага - Страница 43

Блэку удалось еще раз прикусить медвежий хвост. После чего он потерял интерес к медведице и вернулся к Павлу. Словно знал, что свою задачу выполнил.

Все собаки получили положительные оценки: «хор» или «оч. хор», и только Блэк получил «отлично». Он расхрабрился и, уже с позволения Павла и Сергея, бегал по территории базы без поводка.

Когда все пошли к дороге, где стояли машины, чтобы ехать в город, Блэк неожиданно сорвался и устремился обратно, словно что-то забыл. Павел с недовольными криками побежал за ним.

Выбежав на поляну, он увидел, как Блэк сидит перед клеткой медведицы, опустив голову, словно извиняется за доставленное неудобство, оправдываясь тем, что он ведь только собака и должен выполнять приказы людей. Медведица развалилась в клетке на полу и вполоборота глядела на пса. Она слегка помахивала висящей правой передней лапой, словно прощала четвероногого шалопая.

Завидев хозяина Блэк, формально тявкнув в сторону клетки, подбежал к Паше и извиняюще замахал хвостом. Но Паша все понял и не стал застегивать карабин на его ошейнике.

Медвежонок продолжал крутить прощальные кульбиты.

Примерно через месяц он все же умудрится оторвать палец нерадивому гостю, повторно приехавшему за рабочим дипломом для своей собаки. И был застрелен на глазах у медведицы. Наверное, уже тогда, в приезд Павла, она чувствовала, что недолго ей осталось любоваться своим чадом.

Говорили, что беспалый был худощав на вид, высокого роста, все лицо в веснушках. С надписью «Босс» на бейсболке.

Глава 11. Служба

С тех пор Блэк в лесу не бывал. Все больше нес нелегкую службу вместе с Павлом.

Была у него одна нехорошая черта, которая сильно раздражала хозяина. Любил он загулы. Выйдя на прогулку и почувствовав свободу от поводка, мог припустить сломя голову во дворы. Пропадал на день или два. А затем приползал на брюхе, скулил под дверью и неделю был тише воды ниже травы. Ходил, как шелковый, рядом, словно служебная собака, а не охотничий пес.

Как-то весной убежал Блэк в очередной загул. Несколько дней пропадал незнамо где. Павел даже искать его не стал. Обозлился — ну, только появись! Но в душе сильно переживал — вдруг машина сбила собаку или кто отловил и увез в пригород на охрану.

Служба продолжалась.

Придя в кабинет, как обычно стал заниматься своими делами. Работы накопилась уйма. Надо было справки собрать, на запросы ответить, подготовить постановления.

Неожиданно зазвонил прямой телефон из дежурной части.

— Павел Андреевич, — прозвучал в трубке голос дежурного, — Вы собаку свою не теряли?

— Да бегает где-то, — зло отозвался Павел, — несколько дней назад сорвался с поводка и был таков.

— Участковый Мамедов из опорного пункта сейчас звонил. Говорит, на станции метро Ладожская у пивного ларька похожая на Вашу собака пиво пьет с работягами.

— Моя пиво не пьет! Это дворняга какая-то, — сказал Павел, — Блэк охотник, его от спиртного воротит за километр.

— Ну как знаешь, а то у меня пока машина свободная, мог бы сгонять с водителем и сам убедиться.

Что-то засвербело в душе Павла. Подумал, что ехать всего минут десять. А так будет потом думать и гадать, жалеть о том, что не убедился сам. Соединился с дежурной частью:

— Готовьте машину, выезжаю. Но, думаю, что просто похожая.

Милицейский уазик заехал на тротуар и стал неторопливо приближаться к очереди, окружившей пивной ларек. Мужики начали недовольно оглядываться — встреча с милицией редко сулила что-либо хорошее.

Когда машина остановилась, Павел вышел.

— Мужики, собаку здесь не видели охотничью черного цвета с подпалом?

Очередь облегченно вздохнула. Кто-то отозвался:

— Да бегает здесь одна, воблу клянчит, но без пива никто не дает. За ларьком пасется.

Павел прошел сквозь очередь.

Справа от ларька несколько мужиков образовали кружок и о чем-то переговаривались, посмеиваясь. Помогали друг другу держать наполненные пивом кружки и чистить рыбу.

— Ну, собака, ну, дает! — приговаривал один, опустив кружку с пивом вниз на уровень колен и слегка ее наклонив. Черная мохнатая собака с белыми полосами и пятнами по спине и хвосту лакала из его кружки пиво, фырча от удовольствия. Шерсть на ней была спутана и висела клочьями, словно наступила пора весенней линьки. Периодически она высовывала из кружки морду, облепленную белой пеной, и поднимала ее вверх, раскрывая пасть, прося кусочек рыбы, который тут же кто-то ей давал, приговаривая:

— Настоящий мужик! Вот это собака! Как хозяину повезло — есть с кем пиво пить!

— Блэк, — тихо позвал Павел, надеясь, что собака повернется, и он убедится, что это не его красавец гордон.

Но собака неожиданно рванулась к нему. В прыжке поджав передние лапы, радостно скуля, лизнула прямо в лицо, вытерев часть пены о щеку Павла. Руки сами обхватили мускулистое извивающееся мохнатое тело, прижали к себе, как потерянную половинку собственного организма. Забылись обида и злость. В объятьях забилось его любимое живое существо. Только сейчас он почувствовал, что последнее время переживал и злился не на убежавшего пса, а на возникшее с его пропажей чувство одиночества, утраты чего-то дорогого, чему он передал сокровенную частичку своей души.

Ладони скользили по шерсти собаки, измазанной белой гнилью разлагающихся, накопленных годами рыбьих и других пищевых останков, выкидываемых за ларек. Стойкий вонючий запах тухлятины окутал Павла, заставив вспомнить предупреждение Панкевича о том, что настоящая охотничья собака всегда найдет, в чем изваляться, чтобы ввести в заблуждение зверя.